Людмила Васильевна Марченко (20 июня 1940 — 23 января 1997) — советская и российская актриса театра и кино.
Она умерла в январе 97-го. На ее похороны пришли единицы. В тот день провожали великую сильную женщину Тамару Макарову. А о смерти Людмилы Марченко, давно сошедшей с пьедестала, до сих пор не знают даже «друзья».
Юное симпатичное личико с чуть вздернутым носиком. Такой увидели ее кинозрители в 59-м году. Второкурснице ВГИКа Людмиле Марченко было всего 19. Нашли и зажгли эту звездочку классики нашего кино Григорий Козинцев и Иван Пырьев. 58-летний мэтр влюбился в студентку. Люсе казалось это смешным и странным. Она смела ему отказать. Обидчивый гений не простил девчонку. Простодушная и наивная, она даже не понимала, в какие сети попалась. Пырьев преследовал ее до конца своих дней. Тень Ивана Александровича следовала за ней и после его смерти.
Принц, да не тот
С самого нежного возраста Люду все называли «артисткой». И когда спрашивали: «Кем будешь?», она, по-детски шепелявя, отвечала: «Атисткой». В 135-й московской школе она была примой школьного театра, а в 10-м классе даже режиссером. Никто и не удивился, что девочка параллельно прошла все отборочные туры в Щепкинском и в Щукинском училищах. Но кто-то из преподавателей посоветовал ей пойти во ВГИК. «Для театральной актрисы у тебя слабоват голосок», — сказали ей. Она послушалась.
Льву Кулиджанову Людмила тоже понравилась: именно такой он представлял свою героиню в «Отчем доме». Пырьев сразу же предложил дебютантке главную роль в «Белых ночах». Увидев ее милое лицо, он понял, что никаких проб не нужно, что только эта девочка сыграет Настеньку.
Жизнь для Люси разворачивалась столь красиво и стремительно, что школьная влюбленность в курсанта Женю Пешкова меркла среди комплиментов и заигрываний кумиров, чьи лица не сходили с экранов. Она видела, что нравится Ивану Александровичу, хотя принимала это за профессиональное любование, к тому же Ивану Александровичу было уже под 60, и он был женат на самой Марине Ладыниной!
В «Белых ночах» ее партнером стал 31-летний Олег Стриженов, в те годы кумир и любимец женщин. Незаметно для себя Люда в него влюбилась. Не очень афишируя свои отношения (Стриженов был женат на актрисе Марине Стриженовой), влюбленная парочка стала снимать комнату в Демидовском переулке. Совсем скоро Люся поняла, что беременна.
— Ни мама, ни я ничего не знали, — вспоминает ее сестра Галина Васильевна. — Люда всегда была очень скрытной. Лишь спустя годы она призналась, что Олег вроде и не был против ребенка. Но потом молодые решили, что сейчас это некстати: он не разведен, жить негде, ее карьера только начинается. Люда тайно сделала аборт у какой-то бабки, как выяснилось позже, неудачно. В общем, то была ее первая и последняя беременность. Не стало ребенка, и любовь вместе с героем-любовником куда-то улетучилась.
А Иван Александрович словно ждал такой развязки. Он стал активно ее преследовать. Настолько активно, что его вызвали в ЦК партии. Авторитетный седовласый режиссер, словно не понимая о чем речь, смело, не юля, сказал, что любит девушку, хочет жениться и все эти разбирательства крайне унизительны. Из ЦК он вышел победителем!
Но эта девчонка!.. Она никак не шла навстречу
— Мы были так воспитаны, — говорит Галина Васильевна, — что взрослому человеку не могли нагрубить, сказать дерзкое слово. На все домогательства Пырьева (а ведь и для нее он был миф, легенда) Люда уважительно отвечала, что между ними огромная разница в возрасте, она не может стать его женой, потому что он сверстник ее дедушке и мама никогда ее не поймет.
И тогда, не знающий поражений, Пырьев пошел к 45-летней маме. Бросил оценивающий взгляд на маленькую, нищенскую квартирку, смекнул, что «теща» должна обрадоваться столь заманчивому предложению, и начал «свататься». Потенциальная теща, не испугавшись пырьевского гнева, указала на дверь.
Несостоявшееся бегство
— Кем Люда была для него? — задается вопросом Галина Васильевна. — Музой, вдохновительницей, ностальгией по молодости? До сих пор мне трудно это понять. Но чем больше она отказывала, тем яростнее он ее добивался.
Однажды она пришла домой и сказала, что выходит замуж. Это было громом среди ясного неба: ни с кем вроде и не встречалась, никто не обхаживал, ни о каком потенциальном женихе и речи не было. Она назвала его имя — Владимир Вербенко, студент МГИМО. И хоть мама понимала спонтанность ее решения, но браку противиться не стала. Прожили они вместе недолго: имя Пырьева, сплетни и пересуды шлейфом тянулись за молодой супружеской парой. Владимиру это не нравилось — семья распалась без слез и истерик. Однажды Иван Александрович сказал Людмиле:
— Строится кооперативный дом. Могу помочь вступить в кооператив.
Был ли это его добрый жест или он по-прежнему играл ею, устраивая, в первую очередь, альков для желаемых свиданий, сказать трудно, но вскоре 23-летняя выпускница ВГИКа въехала в однокомнатную квартиру по улице Черняховского. Теперь Иван Александрович все чаще стал наведываться в гости с бутылкой водки. Для Людмилы это было началом беды. Однажды, когда Пырьеву никто не открыл дверь, он взломал ее. Квартира была пуста. В гневе он крушил и ломал все, что попадалось под руки. А жила вчерашняя студентка, выложившая все сбережения на кооператив, очень скромно. Соседи-актеры видели буйство своего начальника, но вызвать милицию или хотя бы вмешаться боялись.
— Он забрал всю ее одежду. Помню, Людмиле в тот день нужно было идти на встречу со зрителями, а у нее осталось одно-единственное платье, в котором она явилась в разоренную квартиру, — вспоминает Галина Васильевна. — По натуре очень спокойная, Люда, в отчаянии крикнула:
— Я на вас жаловаться буду!
— На ме-е-ня? — по-царски выговорил он. — На меня можно жаловаться только в ДОСААФ!
Миф про автокатастрофу
Среди Люсиных друзей был актер Владимир Гусев. Он и познакомил Людмилу со своим приятелем Валентином Березиным, начальником геологоразведочной партии. Он хорошо играл на гитаре, пел песни, интересно рассказывал о своей романтической профессии, нравился женщинам. Валентин красиво ухаживал за Людой, познакомился с родней невесты. Речь зашла о свадьбе. Пырьев был вне себя от гнева. Вскоре все режиссеры «Мосфильма» получили строгую команду: впредь Гусева не снимать!
А Людмила снималась в кино, ездила на гастроли, Валентин — в свои экспедиции. Когда возвращался, со всех сторон слышал шушуканья про Пырьева, его развод с Ладыниной и приставания к Марченко. Это длилось три года, и однажды Валентин взорвался: в приступе ревности он стал избивать жену. Бил зверски. Она кричала, звала на помощь. Среди криков люди слышали фамилию «Пырьев». Когда опомнился, Людино лицо было сплошным кровавым месивом.
Сестра вспоминает, что на полу в луже крови валялся кусочек губы. Валентин вызвал «скорую». И там, не то боясь суда, не то стыдясь своего варварства, он уговорил жену сказать, что она якобы попала в автокатастрофу. Так она и сделала. Врачи видели, что это не транспортная травма, вызвали следователя, но та стояла на своем. Миф, смешанный с именем Пырьева, жил до сих пор. В «Склифе» же врачам было не до внешности актрисы, они боролись за ее жизнь. 26-летняя женщина вышла из больницы со шрамами, изуродованным подбородком, изорванными губами. Она уже не была похожа на ту Людмилу Марченко, которую знали и любили зрители.
С Валентином они прожили еще два года. Теперь он даже предложил официально оформить их брак, но она отказалась. А потом «доброжелательница» сказала, что у него есть другая женщина и там растет ребенок. Люда не кричала и не возмущалась. Она даже виду не подала, что знает об этом. Просто в очередное возвращение из экспедиции молча собрала его вещи и попросила уйти. Навсегда. Это был 68-й год, год смерти Ивана Александровича Пырьева.
Озарение
Людмилу Марченко все реже приглашали сниматься в кино. А она о себе не напоминала.
— Это черта ее характера, — говорит Галина Васильевна. — Гордыня ведь великий грех. Я постоянно ей это внушала. Однажды один мой знакомый рассказывал, что в конце жизни, когда Лионелла Скирда женила Пырьева на себе, молодая жена позвонила домработнице и попросила передать Ивану Александровичу, чтобы тот прислал за ней машину. «Все время что-то ей надо! — пробурчал Пырьев. — Сама доедет. Вот эта, — постучал он тростью по любимой чеканке с профилем курносой девушки, очень похожим на Люсин, — ни-и-когда ничего не попросит».
В тот период в фильмографии Марченко действительно немного работ: «Цыган», «Разведчики», маленькие эпизоды. Постепенно она впала в депрессию. Правда, находились сочувствующие, которые шли к ней с бутылкой подбодрить. Может, в этот самый тяжелый период и возник в ее жизни мужчина, который изо всех сил попытался спасти ее, — Виталий Войтенко, администратор Москонцерта. В 70-е годы пластической хирургии у нас еще не было, но он нашел хирурга, который пробовал делать первые операции.
— Виталька заплатил огромные деньги, но результат был ужасным. Хуже, чем после «Склифа», — вздыхает Галина Васильевна. — Пробовали переделать, и опять неудачно. Назначили еще операцию, но Люда отказалась, она понимала, что наши врачи бессильны.
Не падающий духом Виталий предложил вместе ездить с ее фильмами на гастроли. И правда, в Людмилиных альбомах куча фотографий, запечатлевших ее встречи со зрителями. От Украины до дремучей тайги. На снимках поезда, самолеты, вертолеты, тайга, костры, черноморские пляжи, цветы, объятия, улыбки… Но в один из серых дней она вдруг сказала мужу: «Больше не могу! Не могу больше слышать этот традиционный вопрос: «Над чем вы сейчас работаете?» Стыдно жить старыми заслугами…» Виталий продолжал ездить с концертами, но уже без нее. В 1975-м они расстались.
— В Люсе живут два человека: очень добрая, нежная женщина, которая может быть несгибаемо сильной, и слабенький человечек, которым управляют злые духи, — говорил боготворивший ее известный художник-иллюстратор Сергей Соколов. Он любил ее первую — ту, которая была его музой. В княжне Мери, купринской Олесе и Суламифе — во всех его работах видны ее черты. А со второй Сергей решил бороться. Нашел врача. Люся согласилась на эти сеансы, но потом случайно узнала, что у хваленой докторши муж — законченный алкоголик, и больше к ней не пошла… Так и жил с ней художник. Двадцать один год любил, страдал, мучился, отступал и снова боролся.
Теперь Людмила работала в Театре-студии киноактера. В театре с каждым годом работы становилось все меньше и меньше. Марченко была задействована только в двух спектаклях в крошечных ролях. Но актриса ими очень дорожила.
Со временем сказалась травма головы: она стала терять слух и ужасно тяготилась этим. В начале перестройки в театре начались сокращения. Администрация тактично напомнила актрисе, что ее давно не снимали в кино. Люся расценила это как предложение уйти по собственному желанию. И ушла. Ушла на «Мосфильм» ассистентом режиссера по актерским кадрам. У актеров с работой было тяжело, а от Люси, как считали они, кое-что зависело, и они дружно пошли к ней с бутылками. Соколов сначала стыдил «заслуженных и народных», потом бесцеремонно стал гнать всех. Но вскоре и этой должности не стало.
Сергей Александрович тяжело заболел. Да и сама она была нездорова. Спасала их только дача сестры, Галины Васильевны. Каждую весну они уезжали под Тверь, Соколов писал картины, она читала, разговаривала со своими кошками, кормила птиц, копалась на огороде. В день, когда умер Соколов, было настолько жарко, что его не рискнули везти в Москву, там, в деревне, и похоронили.
Наступила длинная-длинная зима, которую Люся никогда не любила. По Москве пополз какой-то страшный грипп…
В Люсиной квартире раздался звонок. Трубку взял племянник. Мужской голос спрашивал Люду, Людмилу Васильевну.
— Ее нет. Она умерла… — сказал Саша.
На том конце замолчали. Потом чуть слышно сказали:
— Я завтра…
Теперь трубку подняла Галина Васильевна. Это был звонок из далекой юности. Звонил Женя, курсант Женя Пешков. Она его, конечно же, помнила. Теперь полковник, прошедший Афганистан, боевой друг генерала Громова, женатый, имеющий двоих детей…
— А где лежит Люся? — неожиданно спросил он.
Галина Васильевна объяснила, как на Ваганькове найти ее могилу. Но он не нашел. Позвонил еще. Она опять объяснила. Потом Галя поняла, почему он не может найти Люсю: на солнце до неузнаваемости выцвела ее фотография. Но Женя больше не звонил, а когда позвонил, она, не надеясь на успешные поиски, сразу же выпалила:
— Я обязательно заменю фотографию.
— Не нужно, — ответил он.
— Нет-нет, обязательно, — скорее давая обещание себе, настаивала Галина Васильевна.
— Я все уже сделал… Заказал мраморный памятник, теневой портрет… У меня ведь много ее фотографий… Вот только не успел посмотреть, как установили… Звоню из больницы.
Галина Васильевна поехала на кладбище. На могиле сестры стоял роскошный обелиск. Конечно, ей такой был бы не по карману.
А через несколько дней Евгений опять позвонил. Сказал, что и ему, и жене памятник тоже понравился. Вот только умолчал, что жена купила роскошный букет цветов и подарила его Люсе, девочке, которую когда-то так любил ее муж.
