Ве́ра Молча́льница (? — 6 [18] мая 1861) — православная подвижница, затворница Сыркова Девичьего монастыря в Новгородской области, хранившая 23 года обет молчания.
Своей известностью Вера Молчальница обязана легенде, в которой она отождествляется с императрицей Елизаветой Алексеевной, женой Александра I, которая якобы после того, как император, инсценировав свою смерть, стал сибирским старцем Фёдором Кузьмичом, последовала его примеру.
Кто умер в Сырковом монастыре 18 мая 1861 года?
Сырков Владимирский женский монастырь не отнесешь к популярным достопримечательностям Новгорода. Расположенная в современном пригороде обитель со времени постройки в 1548 году новгородским купцом Федором Сырковым, принявшим через 22 года мученическую смерть от опричников Ивана Грозного, много раз подвергалась ограблению и разрушению.
А в Великую Отечественную войну была основательно разрушена. Остались только церковь Вознесения и собор Сретения иконы Божией Матери Владимирской. Не сохранилось и монастырское кладбище, на котором была похоронена некая Вера Молчальница.
Про нее с самого начала, когда в 1834 году она пришла в Тихвинский Богородичный монастырь, говорили, что это — вдова императора Александра I, который не умер в Таганроге в 1825 году, а договорился вместе с женой Елизаветой (Луизой) Алексеевной тайно уйти в народ. Он исчез в Таганроге, она провела там после его «смерти» полгода и в апреле 1826 года выехала в Петербург. По дороге императрица остановилась на ночлег в имении тульского помещика Дорофеева в Белёве. И там внезапно умерла 4 мая.
Тут же поползли слухи, что Елизавета Алексеевна вовсе не умерла, а ушла от мирской жизни по примеру мужа. Этому способствовало то, что тело ее было привезено в столицу в запаянном гробу. В Туле же распространилась молва, что в доме местного священника появилась странница явно высокого происхождения. На вопрос, кто же она, женщина ответила: «Кто я такая, я сказать не могу, а что я странствую, на это Божия воля».
Это была первая из четырех фраз Веры Молчальницы, дошедших до нас. Второй раз она заговорила, когда ушла из Сыркова монастыря, сторонясь внимания к себе, на Валдай и там была арестована полицией за бродяжничество и отсутствие документов. Люди уже знали по ее запискам, которыми она общалась с окружающими, что зовут ее Вера Александровна.
На тот же самый вопрос, что был задан в 1826 году («Кто вы?»), спустя 12 лет, она ответила уряднику: «Если судить по-небесному, то я — прах земли, а если по-земному, то я — выше тебя». Ей дали год тюрьмы. А через год перевели в сумасшедший дом. Оттуда забрали в Сырков монастырь. Был издан указ Новгородской духовной консистории от 10 апреля 1841 года, в котором сказано, что в монастырь Вера помещается на содержание за счёт графини Анны Орловой-Чесменской.
Вот так описывает жизнь Молчальницы в обители Евгений Поселянин в книге «Русские подвижники XIX века» (1910): «Однажды в год она выходила за стену монастыря на то место, откуда был виден Новгород с его храмами, и острог, и дом для умалишенных, где она жила. Здесь молилась она, задумчиво смотрела на город с его святынями, на место, где страдала, и потом тихо шла в келии, опять на целый год.
Пища ее была убога. Однажды в день ей приносили из трапезы немного кушанья и хлеба и подавали в окно келии. Но и из этого она уделяла нищим, а если нищие не приходили, то вечером выносила это в садик и кормила птиц, которые сейчас же слетались к ней. Небольшая просфора с чашкою чаю или воды составляла, кажется, весь ее стол. На Страстной неделе только раз, в четверг, она ела просфору.
В церковь Вера Александровна приходила первой; до начала службы прикладывалась к иконам, ставила пред ними принесенные с собой свечи, потом становилась сзади, чтобы ее не видали, и молилась, стоя на коленях. Последние пятнадцать лет она приобщалась всякую субботу. Исповедь свою она писала на бумаге и вручала ее для прочтения духовнику».
Говорят, в 1848 году в Сырково приезжал император Николай I и говорил с затворницей за закрытыми дверями. Есть также письмо Елизаветы Алексеевны к матери из Таганрога, написанное через сутки после якобы смерти Александра I. В нем — странные слова: «Пока он здесь останется, и я здесь останусь: а когда он отправится, отправлюсь и я, если это найдут возможным. Я последую за ним, пока буду в состоянии следовать».
Третья ее фраза была такова: «Вы думаете, меня зовут Верой? Нет, я не Вера, а Лиза». Это было сказано в 1836 году во время болезни, в бреду. Четвертый раз она открыла рот в 1861 году на смертном ложе, но имя опять не назвала: «Я прах, земля; но родители мои были так богаты, что я горстью выносила золото для раздачи бедным; крещена я на Белых Берегах». Ее похоронили в монастыре.
Во время последней войны могила была уничтожена. После войны через кладбище проложили дорогу. Позже могила была восстановлена, но пустая (кенотаф) с сохранением исходной надписи: «Здесь погребено тело возлюбившей Господа всею крепостiю души своея и Ему Единому известной рабы Божией Веры, скончавшейся 1861 года мая
6 дня в 6 часов вечера, жившей в сей обители более 20 лет в затворе и строгомъ молчании, молитву, кротость, смиренiе, истинную любовь ко Господу и состраданiе къ ближнимъ сохранившей до гроба и мирно предавшей дух свой Господу».
«Тайна происхождения ее осталась необнаруженною, — пишет Евгений Поселянин, первый биограф таинственной монахини. — Могла знать это только графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, которая была известна своим усердием к Церкви и которая приняла участие в Вере Александровне».
Источник: novved.ru
