Энне Бурда (Aenne Burda), урожденная Анна Магдалена Леммингер — 2.07.1909 — 3.11.2005 (96 лет) — немецкая предпринимательница, сооснователь знаменитого журнала «Burda Moden», издаваемого одним из крупнейших в Германии медиаконцернов — Hubert Burda Media.
Burda moden сегодня распространяется почти в 90 странах мира, на 16 языках.
Источник: www.argumenti.ru
на основе книги Уте Дамен «Энне Бурда. Бурда моден — это я!».
Окруженная почестями, оплакиваемая тысячами людей, Энне Бурда отошла в мир иной 3 ноября 2005 года в возрасте 96 лет. Еще при жизни ее называли «самой успешной женщиной Германии». Начав в 1949-м с небольшого провинциального журнала мод, она закончила карьеру хозяйкой всемирно известного медиа-концерна…
Первая жизнь
… Анна Магдалена Леммингер родилась в 1909-м на рабочей окраине провинциального городка Оффенбурга. Отец — паровозный машинист, добродушный, живой. Погиб в 1945-м — английский самолет заметил внизу поезд, который он вел, и врезал из пулеметов по локомотиву. Позже дочь выкупит в местном депо старый паровоз и поставит в городе на постамент — памятником отцу и его друзьям.
Читая про мать, вспоминаешь классическое: киндер, кюхен… Она образцово вела дом, при этом отличалась какой-то угнетающей правильностью и бережливостью. В день свадьбы дочери, когда гости шли к столу, украдкой попросила у Анны смету застолья и заметила: «Тебе понадобилось пятьдесят яиц? Я в жизни столько не съела!» Анна такой быть не хотела, хотя искусство домохозяйки переняла.
«Энне»… Такой вариант имени — память о Филиппе, первой любви. Он ее звал Энхен, Энне. Что-то вроде нашего Анюта, Нюша. Но потом Филипп уехал на заработки, а Анне — жизнь есть жизнь! — встретился другой.
Франц Бурда (предки из Чехии, отсюда чуть забавная для русского уха фамилия) считался городской элитой: его отец владел небольшой типографией. Умер, когда Франц ухаживал за Анной, и сыну пришлось принять дела. Франц был обаятелен, знал музыку, живопись, литературу, при этом, если требовалось, мог заменить в типографии любого рабочего. В общем, в 1931 году Анна Леммингер стала Анной Бурда.
Гитлер брызгал слюной
Дальше — годы нацизма. К чести Анны, она потом не скрывала: да, случалось «подвывать волкам». Франц, например, оберегая бизнес, вступил в НСДАП. Он вообще в те времена «поднялся» — особенно когда на паях с компаньоном довольно дешево купил отличную типографию Бертольда Рейса, еврея, у которого нацисты отнимали предприятие. Но все тоже не черно-белое: Франц над человеком, попавшим в беду, не изгалялся, цену предложил хоть и ниже реальной, но не стыдную, взял Рейса к себе на работу (что не одобрялось), держал, сколько мог. По крайней мере после войны Рейс согласился, чтобы типография осталась за Францем: как вышло, так вышло, а герр Бурда вел себя порядочно. На фронт Франц не попал (белый билет), печатал карты для штаба Роммеля.
Сама Анна?.. Андрей Синявский как-то сказал, что у него с советской властью были разногласия эстетические. Наверное, примерно так же могла выразиться и фрау Бурда. В начале 1930-х в Оффенбург приехал Гитлер. В зале, где он выступал, Анна и Франц сидели в первых рядах. Гитлер, как обычно, неистовствовал, брызгал слюной (буквально) — и капельки долетали до Анны. Чувство брезгливости запомнила на всю жизнь. В Союз немецких женщин она не вступила (хотя активно предлагали), потом сделала все, чтобы сын не попал в гитлерюгенд. Конечно, забавно читать, как фрау Бурда в войну, несмотря на запреты властей, ездила в Страсбург покупать новые платья и деликатесы. Но, с другой стороны, человек в подлое время ни в чем не замарался — уже нормально. Она была прежде всего хозяйкой большого богатого дома, матерью троих сыновей, женщиной, которая (это представлялось ей особенно важным) тщательно следила за собой. Пусть рушится мир — но муж должен видеть жену элегантной, красивой, желанной!
Потому пощечиной стало для нее известие: у Франца — другая. Более того: у этой другой от него ребенок.
Неверность
Начальник завел роман с секретаршей — нередкая история. Как должна вести себя жена? Естественно, первым делом потребует, чтобы муж выгнал мерзавку! Но Франц заявил, что не выкинет в никуда женщину с ребенком (его ребенком!), да еще в такое время — 1945 год, Германия трещит по швам… Внебрачную дочку он любит не меньше законных детей! Хотя, конечно, семья — для него главное…
Надо понимать — Анна была очень добропорядочной дамой. Был момент — с лучшей подругой порвала, когда та завела роман с женатым мужчиной. Но сейчас, сцепив зубы, смирилась. Решили так: Франц эту женщину, Эльфриду Бройер, поселит в соседнем городке, будет (что специально оговорили) ей материально помогать, а Анна с мужем продолжат жить, словно ничего не произошло. Семья — действительно главное.
Дальше — крах нацизма, послевоенные перипетии… Конец 1940-х. Оффенбург — во французской зоне оккупации. Типография Франца выполняет заказы новых властей. Все более или менее, но бизнес лучше подкрепить неформальными связями. У Франца появляется новый приятель Робер Поте, симпатичный пресс-офицер штаба. Франц однажды приглашает его к себе, знакомит с женой — и Робер по уши влюбляется в Анну. Которая вскоре — употребим выражение Уте Дамен — «уступила его напору». А что? После измены мужа Анна — в этом смысле — считала себя свободной от обязательств. Теперь уже Францу оставалось сцепить зубы.
Перелом
Когда-то кто-то с кем-то… Нам-то что? Но жизнь порой выстраивает законченные сюжеты. До войны Робер издавал в Париже журнал мод. Однажды сказал Анне: слушай, Германия сейчас живет трудно. Однако женщины есть женщины — хорошо выглядеть хотят всегда. У меня связи во французском мире моды. У твоего мужа — типография. Эх, взялся бы кто-нибудь делать модный журнал — успех обеспечен! «Отличная идея!» — ахнула Анна. И поделилась ей с мужем.
Ну, поделилась и поделилась. Поговорили — забыли. Только через какое-то время Анна узнает: Франц затеял-таки такой журнал! И редакторшей сделал ту самую Эльфриду Бройер — обещал же ее поддерживать! Увы, Эльфрида дело проваливала…
И вот здесь Анна почувствовала себя оскорбленной вдвойне. Первый раз была физическая измена мужа — ладно, случается. Но сейчас он берет блестящую идею, которая могла бы стать ее, Анны, жизненным шансом и отдает — кому? — той самой стерве-сопернице! Как бы давая понять жене: а твой, милая, удел — дом, дети, кастрюли… Это сродни такой же измене! Причем ему же плевать, что соперница по своей безмозглости идею губит! Ну уж нет…
И вот 28 декабря 1948 г. в нотариальной конторе Оффенбурга был подписан странный — по крайней мере для нас — контракт. Супруги Бурда продолжали жить вместе (и жили, кстати, потом много лет, до конца своих дней — в ладу и согласии). Но имущество при этом четко поделили, как пишет Уте Дамен, «вплоть до туалетного ершика». Среди прочего фрау Анне Бурда отошло издательство «Aenne Burda», выпускающее журнал мод. 40-летняя домохозяйка вспомнила, как звал ее в юности совсем другой мужчина, и сделала это прозвище своим фирменным знаком. История Анны Бурда оставалась позади. Начиналась история Энне Бурда — и это имя еще узнает мир…
Выдержка из «Энне Бурда. Бурда моден — это я!».
… С грязного фасада трактира Wirtschaft zum Badle кусками отваливалась штукатурка. Этот двухэтажный дом в Ларе был серым, как и вся послевоенная Германия…
В зале, в котором еще пахло прокисшим пивом, предполагалось разместить офис издательства, а пока что там стояли только стол и стул.
По указанию Энне на белом обшарпанном фасаде черной краской вывели: «Издательство мод A. Burda». «Я была уверена в своих силах и упорна в достижении целей. Для этого вовсе не нужно быть эмансипированной, — вспоминала Энне Бурда начало своей издательской карьеры. — К тому же я еще была очень хороша собой и умела располагать к себе людей».
В октябре 1949 года Энне Бурда вступила во владение тем хозяйством, что оставила после себя Эффи Бройер: более чем скромная мебель, маленький штат служащих и огромный долг за услуги типографии — 200’000 марок. Стоит признать, Энне не имела никакого представления о работе издателя…
«Если бы муж любил меня, как любила его я в начале нашей совместной жизни, я никогда не создала бы Burda Moden, — говорила впоследствии Энне Бурда. — Мне вполне хватило бы счастья семейной жизни». Теперь же ее обуревало тщеславие. «Семья меня больше не интересовала»,- вспоминала она…
Рано утром она садилась в свой новенький кабриолет Volkswagen Karmann и мчалась в Лар, за 25 километров от Оффенбурга. С работы она уходила последней, в 10-11 часов вечера. Энне сидела за письменным столом и размышляла. Она видела женщин, одетых в практичные, но некрасивые платья послевоенной поры, уже дважды перелицованные. Как можно чувствовать себя женщиной в таком платье? Но готовой одежды в продаже было мало, и цены на нее — заоблачные. А вот ткани вполне доступны: владельцы магазинов припрятали их перед денежной реформой, теперь они вновь появились на прилавках. Понемногу оживала и промышленность…
Новый стиль New Look, придуманный парижским кутюрье Кристианом Диором, стал выражением этих надежд, глянцевые журналы тех лет заполнили фотографии экстравагантных женщин. Широкие юбки с узкой талией вместо халатов и головных платков, шелковые чулки вместо шерстяных носков — немки вновь хотели быть красивыми, женственными. И прагматичная Энне поняла, как им помочь.
Проблему решали выкройки. «Сама я ничего не смыслила в шитье, но знала, что выкройки способна делать только портниха», — вспоминала Энне Бурда. Она пригласила Лило Дюршнабель, сообразительную молодую портниху из Оффенбурга, отлично знавшую свое дело.
«Один за другим приходили дельные люди и приносили с собой идеи», — вспоминала Энне Бурда…
Первый номер журнала вышел в январе 1950 года. Энне хотела назвать его Favorit. Номер был уже в печати, когда одно венское издательство вдруг заявило претензию на это название. Нужно было срочно принимать решение. Замена названия с Breuer Moden на Anna Moden не устраивала Анну: «Это вызывало ассоциацию со скучающей домохозяйкой». В конце концов она остановила свой выбор на варианте Burda Moden. Интуиция не подвела ее…
Итак, Энне с волнением держала в руках первый номер журнала Burda Moden, вышедшего тиражом 100’000 экземпляров. «Одежда, белье, рукоделие», — гласил подзаголовок. Все модели номера сопровождались выкройками, которые размещались на двух листах, прилагавшихся к журналу. В рознице номер журнала стоил 1,40 марки, по подписке чуть дешевле — 1,20. Обложку украшала фотография Ренаты, студентки-филолога, дочери хирурга из Оффенбурга Пауля Шеффера, — ее родители дружили с семьей Бурда и часто проводили с ними время. Девушке исполнился 21 год, и она была чрезвычайно хороша в сине-зеленом двубортном жакете с накладными карманами и остроконечным воротником. Ансамбль дополняли красные перчатки и шейный платок в тон губной помаде…
Первый успех укрепил уверенность в себе и у самой Энне. Ей было 40 лет. Пережив две мировые войны, выйдя замуж, она родила трех сыновей, исполнила свой долг. И теперь она хотела жить по-своему. Она все еще была привлекательна, маленькие морщинки у сияющих глаз лишь добавляли ей шарма. Она сохранила фигуру, обладала вкусом и была вполне обеспечена, так что могла себе позволить очень хорошо одеваться. Но тогда еще, как сама она потом признавала, отнюдь не была отъявленной модницей. «Я заинтересовалась модой, когда начала издавать журнал, — рассказывала Энне Бурда в интервью журналу Kultur-Spiegel в 1999 году. — До этого меня интересовали красивые платья, но не мода. Ведь следовать моде — это значит менять гардероб четыре раза в год».
Примечание
1987 год. Благодаря Раисе Максимовне Горбачевой в России начинается выпуск журнала Burda и европейская мода проникает в наши дома. Пустить Burda Moden в СССР было политическим решением руководства страны. Журнал начали выпускать «Внешторгиздат» совместно с предприятием «Ферросталь», а Раиса Горбачева назвала появление у нас Burda Moden своим вкладом в демократизацию женщин Советского Союза. Для СССР это была легализация западной культуры и дефицитный товар («Что за очередь у Кремля?» — «Да мужики за какой-то бурдой стоят»), для Энне Бурды — выход на крупнейший рынок, который с тех пор только рос. Тираж первого русского номера был 100 тыс. экземпляров. Сейчас он составляет 450 тыс. экземпляров против немецких 130 тыс. По финансовому положению 67% читателей журнала в России составляют среднеобеспеченные и обеспеченные женщины (9% читателей — мужчины), причем очень разного социального статуса: 15% — рабочие, 17% — служащие, 21% — специалисты, 12% — руководители, 13% — домохозяйки. Российское издание — самое тиражное среди Burda всех стран.
