Фрида Кало — женщина, наполненная страстью

Фрида Кало (Frida Kahlo) — Magdalena Carmen Frida Kahloy Calderon– 6.07.1907 — 13.07.1954 – мексиканская художница направления сюрреализм, наиболее известная своими автопортретами, жена художника Диего Риверы.
Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Детство и юность

Фрида родилась в 1907 году в Мехико в интеллигентной семье.
Она — третья дочь Гулермо и Матильды Кало. Ее отец был фотографом, по происхождению — еврей, родом из Германии. Мать — испанка, рождённая в Америке, в ее жилах текла кровь испанских конкистадоров. Мать обладала очень сильным характером, была властным человеком, отец – намного более мягкий, к тому же больной – он страдал от эпилептических припадков.

Семья Кало была строгих нравов, впрочем, в те времена и Мексика не отличалась особенной свободой мысли. У девушки были две сестры и няня-индианка. Старшей – Матите – маленькая Фрида даже помогла сбежать из дома с любимым человеком, младшая – Кристина – впоследствии сыграет в судьбе художницы роковую роль. В 6 лет девочка перенесла полиомиелит, после болезни на всю жизнь осталась хромота, а её правая нога стала тоньше левой, что Кало всю жизнь скрывала под длинными юбками. Столь ранний опыт борьбы за право полноценной жизни закалил характер Фриды. «Фрида — деревянная нога» — жестоко дразнили ее сверстники. А она наперекор всем плавала, играла с мальчишками в футбол и даже занималась боксом. На ногу натягивала по 3–4 чулка, чтобы нога выглядела, как здоровая. Физический дефект помогали скрывать брюки, а после замужества — длинные национальные платья, какие до сих пор носят в штате Оахака и которые так нравились Диего. Впервые Фрида появилась в таком платье на их свадьбе, одолжив его у служанки.

В 15 лет она поступила в «Препараторию» (Национальную подготовительную школу) с целью изучать медицину. Из 2000 учащихся в этой школе было всего 35 девушек. Таким образом, Фрида Кало входила в число первых 35 женщин, зачисленных в государственный университет. Фрида сразу же заработала авторитет, создав с восемью другими учащимися закрытую группу «Качучас». Её поведение часто называли эпатажным.

Первая встреча с мужем

В Препаратории, когда Фрида была еще подростком, произошла её первая встреча с будущим мужем, известным мексиканским художником Диего Риверой, только что вернувшимся домой из Франции. С 1921 по 1923 Ривера работал в Подготовительной школе над росписью «Созидание». Диего Ривере стукнуло 42 года, он уже дважды был женат и имел четырех детей.

Он был огромен и толст. Растущие клочьями волосы, выпученные от возбуждения или, наоборот, прикрытые набрякшими веками глаза. Он напоминал людоеда, но «людоеда доброго», как сказал о Диего Максимилиан Волошин, встречавшийся с ним в Париже. Там Диего, между прочим, оставил свою первую жену, русскую художницу Ангелину Белову, когда решил отправиться на помощь восставшему мексиканскому народу. Сам себя Ривера любил изображать в виде толстобрюхой лягушки с чьим-то сердцем в руке. Его всегда обожали женщины, Диего отвечал взаимностью, но как-то признался: «Чем сильнее я люблю женщин, тем сильнее я хочу заставить их страдать». А Фриде исполнилось 18. Во всяком случае, так она утверждала, начиная отсчитывать дни своей жизни от года великой мексиканской революции – 1910 года. В действительности, это было маленькое лукавство или начало легенды, которую Фрида Кало создавала вокруг своего имени всю жизнь.

Диего поразил детское воображение Фриды, она выслеживала его, дразнила «старым Фасто», старалась привлечь внимание и однажды, словно предвосхитив их общее будущее, заявила школьным друзьям: «Я непременно выйду замуж за этого macho и рожу от него сына». Диего же в то время пламенел от любви к рослой красавице Гуаделупе Марин, позже ставшей матерью двух его дочерей.

«В самом деле, зачем мне ноги, если у меня есть крылья, чтобы летать?»

Самое трагическое событие в жизни Фриды Кало произошло, когда ей еще не исполнилось 18 лет, 17 сентября 1925 года.
Она вместе со своим другом решила отправиться за покупками, молодые люди также хотели прокатиться на только что заработавшем в городе трамвае. Вагон уже тронулся, однако Фрида поняла, что забыла зонтик: парень и девушка спрыгнули с трамвая и пересели на другой. Он то и врезался в едущий навстречу грузовик.

Никто из пассажиров особо не пострадал (ее друг отделался легкой контузией), кроме Фриды, которую выбросило силой удара к выходу, и металлическая часть ступени проткнула ее. По другой версии её живот и матка были проколоты сломанным железным прутом токосъемника. Видимо биографы не договорились между собой в деталях.

Последствия были катастрофическими: ей три раза переломало позвоночник в поясничной области, обнаружили перелом шейки бедра и нескольких ребер, левая нога сломана в 2 местах, правая ступня раздроблена, имелся вывих левого плеча, тройной перелом таза, была повреждена почка. Авария станет причиной того, что молодая женщина, несмотря на горячее желание, так и не сможет родить ребенка, что будет причинять ей страдание до конца ее дней.

Она год была прикована к кровати, а проблемы со здоровьем остались на всю жизнь. Впоследствии Фриде пришлось перенести несколько десятков операций, месяцами не выходя из больниц. Тридцать два раза Фрида побывала на операционном столе. Это своеобразный мировой рекорд. Кроме того, ее постоянно преследовала мысль о возможном проявлении наследственного заболевания: ведь ее отец страдал эпилепсией.

Именно в это время мучительного неподвижного бездействия она попросила у отца кисть и краски. Для Фриды сделали специальный подрамник, позволявший писать лежа. Под балдахином кровати прикрепили большое зеркало, чтобы Фрида могла видеть себя.

Ради живописи

Когда она вернулась домой из больницы, то сказала родным:
«Я осталась жива, и вдобавок мне есть ради чего жить. Ради живописи».
Через несколько лет, восстановившись после автокатастрофы, Фрида приехала к дону Диего показать свои автопортреты, созданные в течение страшного года, который она провела в постели, закованная в ортопедический корсет.

Тина Модотти, женщина-фотограф и, как говорят, женщина самого Диего в то время, с судьбой ныне не менее знаменитой, чем у Фриды, ее близкая подруга и соратница по союзу молодых коммунистов, стала связующим звеном между ними. Необузданный Ривера уже расстался со своей второй женой Лупе Марин, и ничто не мешало ему увлечься двадцатилетней художницей, остроумной, смелой и талантливой. Пленил его и незаурядный интеллект Фриды, взращенный на европеизированном образовании. Поэтому критиковать его живопись, даже нелицеприятно, разрешалось только Фриде. Что не мешало им высоко ценить и глубоко понимать творчество друг друга.

Брак с Диего Риверы

В 1929 Фрида Кало стала женой Диего Риверы. Сближало двух художников не только искусство, но и общие политические убеждения — коммунистические. Их бурная совместная жизнь стала легендой.

«Я не буду говорить о Диего как о моем муже, это было бы смешно. Диего никогда не был и не будет ничьим «мужем». Не назову его и любовником, потому что отношения с ним далеко выходят за рамки сексуальности. Если я говорю о нем как о сыне, то просто выражаю этим мое чувство, так сказать, пишу мой собственный портрет, а не портрет Диего». Это отрывок из речи Фриды Кало на открытии выставки Диего Риверы в Национальном институте изобразительных искусств в Мехико. Муж, любовник, художник и даже ребенок – Диего был для нее всем.

В день свадьбы Диего сразу показал свой взрывной нрав. 42-летний новобрачный немного перебрал текилы и стал палить из пистолета в воздух. Увещевания только распаляли разгулявшегося художника. Случился первый семейный скандал. 22-летняя супруга ушла к родителям. Проспавшись, Диего просил прощения и был прощен. Молодожены переехали в свою первую квартиру, а потом — в ставший знаменитым «голубой дом» на улице Лондрес в Койаокане, самом «богемном» районе Мехико, где они прожили много лет.

Дом в Койоакане был построен за три года до рождения Фриды на маленьком клочке земли. Он стоял всего лишь в нескольких кварталах от центральной городской площади. Снаружи дом на углу улицы Лондрес и улицы Альенде выглядел точно так же, как и другие в Койоакане, старом жилом районе на юго-западе пригорода Мехико. В течении 30 лет облик дома не менялся. Но Диего и Фрида сделали его таким, каким знаем его мы: дом в преобладающем синем цвете с нарядными высокими окнами, украшенный в традиционном индейском стиле, дом полный страсти.

Их семейная жизнь действительно бурлила страстями. Они не всегда могли быть вместе, но никогда — врозь. Их связывали отношения, по словам одного из друзей, «страстные, одержимые и порой мучительные».

Лев Троцкий так писал о Ривере: «Диего ужасен. По складу души он хуже Сталина. Рядом с ним Сталин – все равно, что филантроп или восьмилетний ребенок». Возможно, именно Фрида с ее железной волей, жизнелюбием, терпением и умением переносить боль, могла до конца своих дней оставаться женой Диего Риверы. Сама Фрида любила повторять: «В моей жизни было две аварии: одна — когда автобус врезался в трамвай, другая — это Диего».

Она два раза пыталась родить от него ребенка, но эти две попытки окончились выкидышами. Трагедия одиночества, нереализованного материнства найдет отражение в ее картинах, как всегда автобиографических. На полотне «Летающая кровать, или «В лечебнице Генриха Форда» она напишет себя в луже крови. Из рук ее будут тянуться нити, на которых прикреплены: зародыш, сломанная тазовая кость, лоток с хирургическими инструментами, цветок орхидеи.

Фрида фиксировала в причудливых и трагических образах то, что с ней произошло – автокатастрофу, любовные измены самого дорого ей человека, потери, боль, которая постоянно сопровождала ее.

К творчеству самой Фриды есть несколько подходов, но нельзя не признать, что в ее работах проявлялись жестокость и известная доля бесстыдства, свойственные этой выдающейся женщине. На полке в ее кабинете среди книг по анатомии, физиологии и психологии (она серьезно изучала медицину, вникала в теорию Фрейда, даже стала первой подвергнувшейся в Мексике психоанализу) находился предмет, словно перенесенный туда из кунсткамеры: как напоминание о неродившихся детях стоял сосуд с заспиртованным человеческим эмбрионом.

Фрида была коммунисткой. Она вступила в мексиканскую компартию в 1928 году. В ее доме на книжных полках стоят потрепанные, зачитанные до дыр тома Маркса, Ленина, работы Сталина, рядом — Зиновьев, публицистика Гроссмана. В спальне, в изголовье кровати, висят большие портреты основоположников марксизма-ленинизма и самых даровитых их последователей.

Диего вместе с Фридой приезжают на долгое время в Америку – Сан-Франциско, Детройт и, наконец, Манхеттен Нью-Йорка, куда Ривера попадает по приглашению Рокфеллера. Это вынужденное долгое пребывание за границей, в развитой индустриальной стране, заставило художницу острее чувствовать национальные различия. С тех пор Фрида с особенной любовью относилась к народной мексиканской культуре, коллекционировала старинные произведения прикладного искусства, даже в повседневной жизни носила национальные костюмы.

После «трагедии» с фреской «Человек на перепутье» Диего навсегда покидает Америку. Однако Фрида еще вернется в «Гринголандию», как она называет США в 1938-1940 гг.. Вернее, это возвращение будет бегством – от разрыва с Диего, от себя. Это будет попытка доказать, что она может обойтись без этого бессердечного толстого, похожего на жабу, мужчины и гениального художника.

Здесь она переживет несколько романов, один из которых будет очень плодотворным. Это роман с модным американским фотографом Николасом Мьюреем. Николас оставил целую коллекцию снимков Фриды, которые доносят до нас живой неукротимый образ этой ошеломительной женщины. Ходят слухи и о любовной связи Фриды с американской художницей Джорджией О’Киф. Америка всегда была для нее местом неприятным. Впрочем, зарождающийся индустриальный стиль не был лишен поэтичности. На одной из картин художница изображает себя стоящей на границе Мексики – с ее милым сердцу бытом и индейцами, и заводскими трубами скупого и серого пейзажа США.

«Здесь, в «Гринголандии», я только и мечтаю о том, как бы вернуться в Мексику… Я не люблю гринго, со всеми их достоинствами и многочисленными недостатками, с их душевным складом, их омерзительным пуританством… Меня раздражает, что в «Гринголандии» в человеке больше всего ценится честолюбие, желание стать «кем-то». А я, откровенно говоря, нисколько не стремлюсь кем-то там стать. Я презираю их чванство и совершенно не желаю сделаться большой шишкой».

В 1934 году Диего Ривера изменил Фриде с ее младшей сестрой Кристиной, позировавшей ему. Сделал это открыто, понимая, что оскорбляет жену, но отношений с ней порывать не хотел. Удар для Фриды был жестоким. Сам Диего так комментировал сложившуюся ситуацию: «Мы были женаты тринадцать лет. Мы нисколько не разлюбили друг друга. Только я хотел иметь возможность делать, что хочу, со всеми женщинами, какие мне нравились. Впрочем, Фрида не возражала. Она только не могла согласиться с тем, что я увлекался женщинами, которые меня не стоили или были ниже ее. Она воспринимала как личную обиду то, что я бросал ее ради шлюх.

Она предполагала, что я был порочной жертвой собственных желаний. Но это ложь во спасение думать, что развод положит конец страданиям Фриды. Разве она не будет страдать дальше?» После измены Диего Фрида уезжает, заводит роман за романом, в том же духе поступает и Диего.

При этом Риверу бесило, что Фрида позволяет себе любовные увлечения. Позволяя себе вольности, он был нетерпим к изменам Фриды. Знаменитый художник был болезненно ревнив. Однажды, застав жену с американским скульптором Исамой Ногучи, Диего выхватил пистолет. К счастью, не выстрелил.
Этот мучительный разрыв продолжался в течение нескольких лет, и, казалось бы, они никогда больше не будут вместе. Странное чувство юмора, напоминающее смех висельника, всегда было присуще Фриде. «Нет ничего дороже смеха, — писала она, — с его помощью можно оторваться от себя, стать невесомой». А в другом месте отмечала, что «наиболее смешная вещь в мире — это трагедия».

В 1939 году Ривера просит у жены развод, причем в такой оскорбительной форме, что сразу же его получает. В 1940 году они расстаются, но уже через год вступают в повторный брак. «Я был так рад вернуть себе Фриду, что сразу согласился на все», – восклицает Диего. Как всегда, в безысходные моменты своей жизни художница начинает осмысливать то, что с ней происходит, в картинах. Процесс рисования постепенно исцеляет ее душу. «За те два года, что мы не были вместе, Фрида, избывая свою тоску в живописи, создала несколько шедевров», — вспоминает Диего.

Во-первых, это, конечно, относится к автопортретам художницы.
Меру ее страданий можно попытаться определить по картинам того периода. Гордячка, она своей болью не желала делиться ни с кем — только выплеснула ее на холст. Полотно «Несколько маленьких царапин», которое еще называют «Всего лишь двадцать ножевых ран», изображает Диего, стоящего над распластавшейся на кровати и изрезанной Фридой. Создана картина по горячим следам криминальной хроники: тогда в Мехико гремел процесс о том, что отец изрезал своего ребенка (по другой версии это был сутенер, зарезавший проститутку). «Всего лишь 20 порезов», – оправдывался он в суде. Ставшую названием картины фразу художница поместила на ленточке, которую пара голубей, белый и черный, держали в своих клювах. Получилась картина, быть может, самая трагичная в ее творчестве.

На другой картине «Знаешь, я любил тебя только за твои волосы, а теперь ты стриженая, и я тебя больше не люблю» Фрида изображает себя в мужском черном костюме с остриженными волосами, которые разбросаны по всему полу. Незаживающая рана от измены Диего осталась на всю жизнь.

Фрида согласилась второй раз выйти замуж за Диего только при условии заключения брачного контракта, в котором бы оговаривалось, что между супругами не будет интимной близости. Диего добился, чтобы она принимала его материальную поддержку.

Диего и Фрида всю свою жизнь оставались преданными делу коммунистической партии людьми. Впрочем, отношения с революционными единомышленниками у них были натянутыми. В конце концов, Риверу исключают из коммунистической партии. Из солидарности с мужем сплоченные ряды партийцев покидает и его жена. Художники искренне верили в светлое коммунистическое будущее народов, однако слабо разбирались в линии партии. Они могли сочувствовать двум непримиримым и заклятым врагам – Сталину и Троцкому – одновременно.

В ее дневнике, который является одной из самых популярных книг, читаем: «Очень хочется заниматься живописью, но не так, как раньше. Хочется, чтобы она приносила пользу. Ведь до сих пор я только и делала, что изображала собственную персону, а это совсем не то искусство, которое может быть полезно Партии. Я должна бороться изо всех сил, чтобы даже в таком состоянии быть полезной Революции. Только это еще и придает смысл моей жизни».

Знакомство Фриды Кало с Львом Троцким

Романтическим ореолом овеяны отношения Фриды Кало с Троцким. Мексиканская художница восхищалась «трибуном русской революции», тяжело переживала его высылку из СССР и была счастлива, что благодаря Диего Ривере он нашел в Мехико приют. 9 января 1937 года Лев Троцкий и его жена Наталья Седова сошли на берег в мексиканском порту Тампико. Их встречала Фрида — Диего лежал тогда в госпитале. Фрида предоставляет убежище изгнанникам в доме своих родителей в Койоакане («голубой дом» Фриды), где они нашли, наконец, тишину и покой.

Яркая, интересная, обаятельная Фрида (после нескольких минут общения ее болезненных увечий уже никто не замечал) мгновенно пленила гостей. Почти 60-летний революционер увлекся, как мальчишка. Он всячески пытался выразить свою нежность. То будто невзначай притрагивался к руке, то тайком касался под столом ее колена. Строчил пылкие записки и, вложив их в книгу, передавал прямо на глазах своей жены и Риверы. Она тоже шлет ему записочки, пишет специально для него свой автопортрет. Наталья Седова о любовной авантюре догадывалась, а Диего, говорят, так никогда и не узнал о ней. «Я очень устала от старика», — якобы обронила однажды Фрида в кругу близких друзей и оборвала недолгий роман.
Есть и другая версия этой истории. Молоденькая троцкистка будто бы не устояла перед напором трибуна революции. Их тайное свидание состоялось в загородном поместье Сан-Мигель Регла, в 130 километрах от Мехико. Однако Седова зорко следила за мужем: интрижка была задушена на корню. Вымаливая у жены прощение, Троцкий назвал себя «ее старой верной собакой». После этого изгнанники покинули «голубой дом». Мексика не могла уберечь Троцкого от рук КГБ: в августе 1940 года его после нескольких неудачных покушений все-таки убивают.

Очарованный мексиканским простонародным бытом и искусными ремесленниками французский поэт Андре Бретон организовал после возвращения в Париж выставку «Вся Мексика» и пригласил для участия Фриду Кало.

Парижские снобы, пресытившиеся своими же выдумками, без особого воодушевления посетили выставку кустарных поделок, но образ Фриды оставил глубокий след в памяти богемы. Марсель Дюшан, Василий Кандинский, Пикабиа, Тцара, поэты-сюрреалисты и даже Пабло Пикассо, который дал в честь Фриды обед и подарил ей одну «сюрреалистическую» серьгу, — все оценили уникальность и загадочность этой особы. А знаменитая Эльза Скьяпарелли, любительница всего необычного и шокирующего, увлеклась ее образом настолько, что создала платье «Мадам Ривера».

Париж 1939

Поездка в Париж в 1939, где Фрида стала сенсацией тематической выставки мексиканского искусства (одна из её картин была даже приобретена Лувром), ещё сильнее развила патриотическое чувство. При этом шумиха не ввела Фриду в заблуждение относительно места ее живописи в глазах всех этих, по ее словам, «сукиных детей».
Ее отличие от жонглирующих вещами сюрреалистов в том, что, если Фрида рисует стол, ей можно верить. «Я и моя кукла» (1937) со скелетом в шкафу — не овеществление английской идиомы, а бесхитростная реплика об интерьере спальни художницы. Если сердце кровоточит под ногами («Память», 1937) — оно вправду разбито изменой. А если Фрида раздваивается — значит, после развода она стала другим человеком. Образы просятся быть прочитанными дословно, но попытки эти упираются в пересказ биографии.

Она не позволила Парижу адаптировать себя, не поддалась ни на какие приманки новых течений или веяний моды. В ее действительности абсолютно реален только Диего. «Диего — это все, все, что живет в минутах не-часов, не-календарей и пустых не-взглядов, — это он».
Фрида с Диего вторично сыграли свадьбу в 1940 году, спустя год после развода, и оставались вместе до ее смерти.

В 1940-е гг. картины Фриды появляются на нескольких заметных выставках. Сама Фрида говорила, что ее сюжеты типичны для Мексики и Латинской Америки, где, по древней традиции, воображаемые миры приравнивались к материальным. Слово «автопортрет» так подходит к странной, пугающей убедительности этих работ еще и потому, что дальние путешествия Фриды внутрь собственного «я» были не вымученным, а выстраданным способом познания мира.

«Я весело жду ухода и надеюсь никогда не возвращаться. Фрида»

В то же время обостряются её проблемы со здоровьем. Лекарства и наркотики, призванные уменьшить физические страдания, меняют её душевное состояние, что ярко отражается в Дневнике, ставшем культовым среди её поклонников.
Мучительно страдающая от любовной зависимости, из-за разрушенного, принесенного в жертву непонятному языческому богу тела, тем не менее она представляет собой идеал женщины, чей жизненный путь видится образцом сопротивления, воли, настойчивости. «Дерево надежды, стой прямо!» — эти строки из дневника звучат как девиз.

Незадолго до смерти ей ампутировали правую ногу, ее мучения превратились в пытку, но она нашла в себе силы, чтобы открыть последнюю выставку весной 1953 года. Незадолго до назначенного часа собравшиеся услышали вой сирен. Это на санитарной машине, сопровождаемой эскортом мотоциклистов, прибыла виновница торжества. Из госпиталя, после операции. Ее внесли на носилках и поместили на кровать в центре зала. Фрида шутила, пела свои любимые сентиментальные песенки под аккомпанемент оркестра «Марьячи», курила и пила, надеясь, что алкоголь поможет снять боль.

В 1954-м году, когда ее здоровье резко ухудшилось, она пишет очередной автопортрет. Женщина стоит с обнаженными плечами, затянутая в корсет (в нем в жизни ей приходилось не столько сидеть и ходить, сколько лежать, и который она расписывала яркими тропическими цветами и бабочками), нежно поддерживаемая руками двух ангелов с лицами Маркса и Сталина.

И стихи в дневнике, из которых перевод выжимает мелодику, оставляя сухой концентрат жизни, заклинание против боли:

«Я многое смогла,

Я смогу ходить,

Я смогу рисовать,

Я люблю Диего больше, чем люблю себя.

Воля моя велика!

Воля моя жива!».

«Я весело жду ухода и надеюсь никогда не возвращаться. Фрида» — таковы последние слова из дневника, слова прощания с этим миром. Фрида умерла от воспаления лёгких через год после того, как состоялась её первая персональная выставка на родине и через неделю после того, как отметила свое 47-летие. На следующий день близкие собрали ее любимые украшения, и положили все это в серый гроб, установленный в «Бельяс Артес» — Дворце изящных искусств. Гроб накрыли черным покрывалом, который спускался до самого пола, усыпанного красными розами. Одноклассник Артуро Гарсиа Бустос принес красное знамя с серпом и молотом в центре белой звезды и положил его на гроб. Возник скандал, который быстро замяли, убрав знамя.

Но все же Фриде удалось устроить свой последний уже посмертный перфоманс. 13 июля 1954 года, когда с ее телом в зал крематория пришли проститься толпы поклонников, мощный порыв горячего воздуха из открытых дверей, где стояла печь, поднял ее невесомое тело почти вертикально, взвил волосы в сверкающий ореол, и присутствующим показалось, что ее губы сложились в соблазнительную и насмешливую улыбку.

Не так давно появилась версия, что Фриде Кало «помог» умереть ее муж Диего Ривера (!!!). Об этом рассказывает племянница Фриды Изольда Пинедо в книге «Сокровенная Фрида», вышедшей в Мексике, США и Испании.  До сих пор считалось, что художница умерла от пневмонии,— так утверждают официальные документы. Однако 75-летняя племянница Фриды Кало, жившая с ней в одном доме до 13 июля 1954 года, дня ее смерти, обвиняет в убийстве Диего Риверу. Обессиленная болями в позвоночнике Фрида Кало провела последние часы жизни в полукоматозном состоянии под действием обезболивающих.

В книге есть такой рассказ: увидев Фриду, Диего Ривера плача сказал, что, если бы мог, он бы ее убил. Приводятся результаты вскрытия, обнаружившего слишком большое количество морфина в крови Фриды Кало, и записи из ее дневника о том, что она «не знает, что ей добавляют в пищу». Впрочем, родственники Фриды Кало подчеркивают, что версия о причастности к ее смерти Риверы построена на косвенных доказательствах: «Это новая правда, которую должен интерпретировать читатель». Многие говорят, что Диего Риверы даже не было в знаменитом Голубом доме в день смерти Фриды, а «помогла» ей умереть сестра. Другие — что смерть все же наступила в силу естественных причин. Так или иначе, по словам родственников Фриды, свой «большой семейный секрет» они хранили все эти годы, но сейчас решили рассказать о нем миру.

Несмотря на полную боли и страданий жизнь, Фрида Кало имела живую и раскрепощённую натуру, чья ежедневная речь была усеяна сквернословиями. Будучи томбоем (девушкой-сорванцом) в юности, она не лишилась своего пыла в поздние годы. Кало изрядно курила, в избытке употребляла спиртные напитки (особенно текилу), открыто была бисексуалкой, пела непристойные песни и рассказывала гостям своих диких вечеринок столь же неприличные шутки.

В работах Фриды Кало очень сильно влияние народного мексиканского искусства, культуры доколумбовых цивилизаций Америки. Её творчество насыщено символами и фетишами. Однако в нем заметно и влияние европейской живописи — в ранних работах отчётливо проявилась увлечённость Фриды, например, Боттичелли. Специалисты полагают, что 1940-е — это эпоха расцвета художницы, время её самых интересных и зрелых работ.

http://www.liveinternet.ru/users/2010239/post78171555

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало (фото)
Фрида Кало Автопортрет 1941 г. Коллекция Якова и Наташи Гельман, США

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало (фото 1926 г.)
Фрида Кало Автопортрет 1922 г.

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида и Диего
Фрида Кало Портрет Диего Риверы 1937 г.

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало (фотографии 1929 г.)

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало Автобус 1929 г. Коллекция Долорес Альмедо, Мехико

Фрида Кало (фото 1950 г.)

На этой фотографии Фрида рисует семейный портрет.

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

 (350x466, 20Kb)

Фрида Кало Автопортрет 1926 г. Коллекция Алехандро Гомес Ариес, Мехико
Фрида Кало (фото)

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало Фрида Кало и Диего Ривера 1931 г. Музей современного искусства, Сан-Франциско
Фрида и Диего (фото)

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

«Голубой дом» на улице Лондрес в Койаокане. Сейчас музей Ф.Кало.

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида с портретом Диего на стене
Фрида с нарисованными слезами и надписью (фото 1932 г.)

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало Госпиталь Генри Фонда 1932 г. Коллекция Долорес Альмедо, Мехико

 (528x418, 60Kb)

Фрида Кало Безнадежность 1945 г. Коллекция Долорес Альмедо, Мехико

Фрида фиксировала в причудливых и трагических образах то, что с ней произошло – автокатастрофу, любовные измены самого дорого ей человека, потери, боль, которая постоянно сопровождала ее.

 (482x484, 52Kb)

Фрида Кало Автопортрет. Две Фриды. 1939 г. Музей современного искусства, Мехико

 (356x465, 37Kb)

 (360x496, 41Kb)

Фрида Кало Автопортрет. Сломанная колонна 1944 г. Коллекция Долорес Альмедо, Мехико
Фрида Кало Автопортрет. Дерево надежды 1946 г.

 (528x449, 48Kb)

Фрида Кало Моя сиделка и я 1937 г.

 (462x384, 39Kb)

Фрида Кало Две обнаженные в джунглях 1939 г.

 (423x500, 29Kb)

Фрида Кало Фрида в операционной 1932 г.

 (349x462, 32Kb)

 (330x330, 16Kb)

Фотографии Фриды Кало начала 1930х

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало Портрет Вирджинии 1929 г. Коллекция Долорес Альмедо, Мехико
Фрида Кало Портрет Евы Фредерик 1931 г. Коллекция Долорес Альмедо, Мехико

 (377x500, 26Kb)

 (335x440, 30Kb)

Фрида Кало Портрет Наташи Гельман 1943 г.
Фрида Кало Портрет донны Розиты Морилло 1944 г. Коллекция Долорес Альмедо, Мехико

 (363x440, 22Kb)

 (389x461, 24Kb)

Фрида Кало Автопортрет 1930 г. Музей изящных искусств, Бостон
Фрида Кало Автопортрет с бусами 1933 г. Коллекция Гельман, Мехико

 (528x459, 52Kb)

Фрида Кало Автопортрет между Мексикой и США 1932 г. Коллекция Мануэля Рейеро, Нью-Йорк

 (516x462, 71Kb)

Фрида Кало Мое платье там или Нью-Йорк 1933 г. Галерея Гувера, Фриско

Фрида Кало - женщина, наполненная страстью

Фрида Кало Четыре жителя Мексики 1938 г. частная коллекция

shewin

Добавить комментарий

Вернуться наверх
Рекомендуем
Мерседес Соса (Mercedes Sosa) 9 июля 1935 — 4 октября…